Все запреты мира: Табу в литературе и искусстве; Блог VII Международной междисциплинарной конференции в рамках проекта "Неканоническая эстетика", Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, Псковский государственный университет, Тверской государственный университет
Ольга Александровна, спасибо за интереснейший доклад. Как всегда, ярко, информативно. Очень интересный поворот темы, новый взгляд на свинью - через запреты. Перспективно - что говорить) В этой связи можно наверное по-новому посмотреть на все свиные прозвища, которыми награждали друг друга наши поэты в 18-м веке ) А в связи с Наполеоном - вспомнилось, что его часто вепрем изображали - тот же Державин:
ОтветитьУдалитьВторым став Навходоносором,
Кровавы угли вкруг бросая взором,
Лил пену с челюстей, как вепрь,
И ринулся в мрак дебрь..
Вепря- Наполеона много. И если пропустить через эту призму - запретов - ограничений - можно интересное увидеть) Спасибо ещё раз! Ваша Алиса
Спасибо, дорогая Алиса! Как интересно! Стихи, конечно, потрясающие. И "вепри - дебри" - прекрасный микросюжет, кстати, не только в связи с Наполеоном. Ракурс стоит иметь в виду, благодарю Вас от всей души. С сердечным приветом!
УдалитьСпасибо за интересный материал! А когда впервые появляется свинья в русской литературе? И есть ли элемент запретного в метонимических наименованиях ("жид - свиное ухо" и т.д.)? Собственно, фигура "нечистого животного" здесь позволяет ли обойти некие табу?
ОтветитьУдалитьСпасибо, Александр Юрьевич. Это занимательный для размышлений механизм - номинация как способ обойти табу, а не его прямое отражение. Очевидно, что у фольклорных текстов есть такой потенциал, преодоление высмеиванием, и будет интересно подумать в эту сторону. Но скорее за счёт их обрядовой, а не литературной составляющей. А вот средневековая книжная словесность - это культура, пожалуй, наиболее близкая современному пониманию литературы, литературности. В некотором смысле она является бесконечным многоуровневым комментарием к Библии, поэтому свиньи там осмысляются с самого раннего времени. И там (пока безотносительно к свиньям) хорошо работает модель запрета как предлога подробнее рассказать о чём-то занимательном и малоизвестном: еллинских скверных богах, сожжении вурдалаков, неправильном поведении при встречах с бесами - подробные сюжетные комментарии вырастают из лаконичных запретов-умолчаний какого-нибудь номоканона.
УдалитьДополню вопрос Александра Юрьевича: когда можно говорить о притчево-басенном генезисе, а когда - о реальности. Спасибо Вам большое за доклад!
ОтветитьУдалитьСпасибо, Илона Витаутасовна. Пока стараюсь не говорить о реальности и привлекать её в основном как комментарий для книжного образа, пути его развития. Интересует механика свёртывания и разрастания притчевой параболы. Вы правы, это взаимно проницаемые явления, но сейчас стараюсь держать в фокусе именно литературный аспект.
УдалитьОльга Александровна, большое спасибо за интересный доклад! Хотелось бы задать два вопроса. Первый вопрос — действительно ли на картинке на 5:19 минуте есть композиционное сходство с «Троицей» — или оно мнимое? Второй вопрос, возможно, совсем дилетантский: почему на гравюрах (11:15 и далее) свиньи занимаются именно прядением? Понятно, почему существует сюжет с быком, режущим мясника, однако образ прядущей свиньи кажется неочевидным. Спасибо.
ОтветитьУдалитьМой глаз тоже резануло это сходство с "Троицей"!
ОтветитьУдалить