М.А. Ермошина Сила запрета: к функциональному анализу семантики повелительных конструкций в художественном тексте (на материале македонского языка)
Майя Александровна Ермошина
(Пермский государственный
гуманитарно-педагогический университет)
Сила запрета: к функциональному анализу семантики повелительных конструкций
в художественном тексте (на материале македонского языка)
В рамках доклада обсуждался
грамматический, по сути, феномен, связанный с прояснением семантики
повелительных конструкций в художественном тексте. Осознавая высокую степень
изученности репрезентации повелительного наклонения в речи, мы стремились
показать, в какой степени приказ (императивные конструкции) или же
запрет (прохибитивные конструкции), обусловлен, прежде всего,
содержанием текста. В качестве материала для анализа нами был выбран роман
«Азбука для непослушных» современного македонского писателя Венко Андоновского.
В этом тексте ключевой является ситуация нарушения запрета, непослушности как
условия, необходимого для продвижения вперед, для творческого обновления и
интеллектуального преображения. В ходе работы методом сплошной выборки было
выделено более 70 конструкций в повелительном наклонении, при этом 86% единиц
оказались собственно императивными, а 14% – прохибитивными. Мы считаем, что преобладание значения физического активности в
анализируемых конструкциях (слушай, зайди, смотри, иди,
жди, не ищи, не бейте и т.д.) связано с тем, что приказ и запрет всегда
деятельностны по своей сути, поскольку они направлены на конкретный, очевидный
результат, который ждет говорящий от собеседника. Мы пришли к выводу, что приказы
и запреты являются двигателями сюжета, и это манифестируется грамматически.
Кроме того, мы показали, что результаты анализа
грамматического явления могут экстраполироваться на интерпретационные
стратегии, применяемые к анализу художественного текста. Мы обнаружили также,
что этот точечный анализ достаточно узкого грамматического феномена заставляет
нас уточнить такие фундаментальные понятия теоретической и когнитивной
лингвистики, как модальность, действие, время и т.д.
Спасибо большое! Обязательно прочту роман. Хочу уточнить: как связаны выделенные Вами особенности: семантическая связанность императивов с физическими действиями и их расположение в прямой речи с собственно коммуникативной практикой творчества? Вы пишете о творчестве как преодолении запретов, при этом в какой плоскости они лежат: в ментальной или поведенческой?
ОтветитьУдалитьМайя Александровна, хочу Вас поблагодарить за изысканный лингвистический доклад, который привнес неповторимый оттенок в наши историко-литературные и культурологические штудии. Мне захотелось прочесть текст Андоновского, спасибо за это.
ОтветитьУдалитьМне интересно, а вот как соотносятся между собой императивные и прохибитивные конструкции в тексте, например, первых трех глав Библии, кн. Бытие в каноническом изводе? И сравнить бы это с Вашим анализом текста Андоновского. Я понимаю, что мое предложение немного провокационно...
Майя Александровна, спасибо за разбор - как Якобсон писал, литературовед, не интересующийся лингвистикой, и vice versa - анахронизм)). Но я про другое задумалась - о всевозможных исследованиях "истории идей", где звучит мысль о том, что по сути кириллица была "политическим заказом" (тоже - следуя материалу доклада - "императивом"), чтобы построить дополнительную стену между европейскими народами и славянами. Интересно, эта позиция как-то реализуется в романе (как, например, объект полемики автора) или даже не предполагается?
ОтветитьУдалитьИ второй вопрос. Преобладание физического действия в императивах, как Вы говорите, позволяет судить о "деятельностном" начале. Но не обнаружится ли при сопоставлении с корпусом национального языка, что это верно вообще для лексикона? (не специфично). Спасибо еще раз за доклад!
Спасибо большое! Есть ли разница между грамматическими формами воплощения приказа и запрета - конечно, напрашивается и вопрос о сравнении русского и македонского, но он, наверное, потребует большого объема...
ОтветитьУдалить